Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Искусство»Содержание №2/2010

РАССКАЗ О ХУДОЖНИКЕ

АРТ-ГАЛЕРЕЯ

 

Николай БАРАБАНОВ,
окружной методический центр
Центрального окружного управления образования, Москва

 

Первые опыты в оперном жанре

Cвою первую оперу – “Гунтрам” – Штраус написал в 1892–1893 гг. Она была исполнена 10 мая 1894 г. под управлением автора в Веймаре, однако заметного успеха не имела. Этой оперой композитор, однако, дорожил настолько, что в преклонном возрасте сделал новую, сокращенную редакцию, премьера которой состоялась также в Веймаре в октябре 1940 г., но опять-таки без особого успеха.

Веймарский придворный театр

 

Главная идея оперы, почерпнутая у Ницше, которого Штраус внимательно читал, сочиняя “Гунтрама”, такова: Бог должен быть в душе человека, а не вне его. 

В опере много уязвимых сторон. Ее либретто Штраус впоследствии оценивал как ученическое. В ней зачастую оркестр преобладает над вокалом и много того, что можно назвать “вагнеризмами”, – и в гармонизации, и в композиторской технике обращения с лейтмотивами. Но есть и достаточно высокий для новичка в оперном жанре профессионализм, который оценил, например, Верди, – его письмо, написанное в начале 1895 г., с добрыми словами о “Гунтраме” Штраус бережно хранил на протяжении всей своей жизни.

Полууспех-полунеудача “Гунтрама” Штрауса не сломил. Более того, после того как опера фактически провалилась в Мюнхене, у Штрауса появилось желание отомстить своему родному городу – тем рутинерам и из критики, и из публики, которые не оценили произведение. Так появилась в 1901 г. одноактная полуторачасовая опера “Потухший огонь”, премьера которой прошла в ноябре того же года в Дрездене, оперный театр которого Штраус позже небезосновательно называл “Эльдорадо для премьер”, ибо там не было того настороженного отношения к операм Штрауса, какое было, к примеру, в Берлине, – по причинам морально-нравственного порядка. А основания для этого были и при постановке “Потухшего огня”, и позже: достаточно назвать “Саломею” и “Электру”, которые также впервые были исполнены в Дрездене и о которых речь впереди.

Либретто оперы было написано немецким писателем-сатириком Эрнстом фон Вольцогеном. Основные его мотивы почерпнуты из старинного сборника “Нидерландские сказания”, но перенесены в Германию, в Мюнхен, правда, с оговоркой – “в сказочное время”. Живет в городе мечтатель и добрый волшебник Кунрад. Во время городского праздника по случаю дня солнцеворота он публично целует понравившуюся ему девушку – дочь бургомистра. Димут (так зовут девушку) возмущена и решает ему отомстить. Когда Кунрад высказывает желание проникнуть в ее комнату и садится в подъемную клеть, Димут начинает поднимать ее с помощью веревок к своему балкону, но останавливает на полпути, выставив Кунрада на посмешище горожанам. Но Кунрад – волшебник, и своей магией он оставляет весь город без огня и света, из-за чего мюнхенские бюргеры с яростной бранью обрушиваются на Димут, обвиняя ее в неуступчивости. И лишь после того как она впускает Кунрада в свою светелку, в городе, к радости его жителей, вновь вспыхивают все огни.

Рихард Вагнер

 

Кунрад в опере есть автопортрет самого Штрауса, и его проповедь об огне – сатира, осмеивающая нравы мюнхенских обывателей. Учитель Кунрада, упоминаемый в опере, носит имя Рейхарт – так “зашифрован” Рихард Вагнер, влияние которого пронизывает всю оперу и по стилю, и по средствам выражения. Язык либретто напоминает “Нюрнбергских мейстерзингеров” Вагнера. Мы не будем касаться здесь особенностей литературной и музыкальной полемики, которую вел, сочиняя оперу, Штраус со своими оппонентами, равно как и многих особенностей текста оперы, сближающих ее с операми Вагнера. Важно другое. Во-первых, демократизм языка либретто, порой столь озорного, что некоторые строки текста для оперной сцены казались откровенно вызывающими и их приходилось менять по цензурным соображениям. Например, такие: “До?хнуть нам что ли, чертова мать, – если девчонка не хочет с ним спать!” (Слово “девчонка” сам Штраус заменил во время репетиций на “скромная девушка”.) А во-вторых, при всем очевидном влиянии “Мейстерзингеров”   в “Потухшем огне” присутствует и то, что далее ярко проявится в “Саломее” – дифференциация оркестра, гораздо большее, нежели в “Гунтраме”, внимание к вокальной стороне оперы. Плюс яркое мелодическое начало в народных сценах, в образах городских обывателей, в сценах с детьми, полных задора и душевного тепла. Наконец, прекрасна музыка любовных сцен.

Как восприняли “Потухший огонь” его первые слушатели? По-разному. Огромный успех имел спектакль, которым дирижировал Густав Малер, в Вене – на премьере автора вызывали на сцену бесчисленное количество раз. Но через некоторое время публика к этой опере охладела, к большому огорчению ее автора. Возможно, потому, что слишком уж довлели в ней острая полемичность и желание композитора посмеяться над нравами толпы. А может быть, явственное сочетание традиционного и дерзко нового в музыкальном языке.

Не случайно в своих последних дневниковых записях старый мастер писал о “Потухшем огне”: “Забывают, что это, безусловно, несовершенное произведение... в начале столетия представляло собой новый, субъективный стиль, отличавшийся от существа старой оперы, это был подступ...”

Подступ к тем вершинным достижениям Штрауса в оперном жанре, которые обессмертили его имя.