Дневник учителя. Апрель

Продолжение. См. № 21/2008, № 1, 6, 8, 9, 10/2009

Еще два дня — и наступит май! А май это такое время, когда учить кого-то чему-то уже почти бесполезно, особенно если на улице, как сегодня, +25! Так что пора задумываться о предварительных итогах. Что ж… Они у нас есть.

5, 6, 7-е классы на интерактивном занятии
заключительного факультатива «Тайны маски». Педагог А.Б. Никитина

В начале учебного года мы начали работу над созданием стендов школьного театрального музея, предварительно обратившись ко всем желающим принять в этом участие с воззванием:

«Уважаемые девочки и мальчики, юноши и девушки!

В 2008/2009 учебном году началась проектная работа над созданием школьного театрального музея.

Как вам хорошо известно, мы обитаем в стенах театральной школы. Таких школ и теперь немного. А в 80-х годах прошлого века, когда театральной стала наша школа, их и вовсе можно было пересчитать по пальцам. Согласитесь, довольно странно, что в этой школе, которая находится в нескольких десятках шагов от Российской академии театрального искусства, до сих пор не было ни театрального музея, ни даже выставки, посвященной великим театральным событиям прошлого!

Многие из нас, занимаясь в школьных театрах, ансамблях и студиях, не знают в лицо ни основателей русской театральной школы (И.А. Дмитревского, М.С. Щепкина, К.С. Станиславского и других), ни деятелей современного театра, даже тех, кто вырос в этих стенах. Правильно ли это?

Всех, кому, как нам, кажется важным узнать и рассказать сверстникам об истории нашей будущей профессии, приглашаем принять участие в создании музея».

Желающих оказалось не слишком много, но вполне достаточно для плодотворной работы. К 9 апреля мы закончили работу над семью стендами: «Обряд — прародитель театра»; «Мистерии Древнего мира»; «Буддистская мистерия Цам»; «Ренессансный театр Италии и Испании»; «Театр французского и английского Просвещения»; «Театр Карло Гольдони и Карло Гоцци»; «Откуда пошел русский театр».

А всего планируется сделать 30 стендов! Если так пойдет и дальше, то еще на три года работы. Сотрудники музея, ученицы 8-го и 9-го классов, хотят поскорее закрыть бреши, которые образовались у нас в цепочке времен: сделать экспозиции, посвященные театру Древней Греции и Рима, средневековой Европы, английского Возрождения, немецкого Просвещения... Работники мои даже верят, что мы успеем сделать это до конца текущего учебного года. Девочкам кажется, что теперь, когда у них много опыта, они за месяц справятся с тем, на что им прежде нужно было семь месяцев! Ну а я не хочу загадывать — пусть будет как будет.

Апрель стал для детей по-настоящему событийным месяцем. Им предстояло несколько раз публично представлять плоды своей творческой деятельности. И музейная работа была одной из многих в этом ряду. Свой музей мы должны были показать широкой публике на площадке Дома учителя во время городской Недели искусств. И тут следовало из сотрудников отдела экспозиции быстренько превратиться в экскурсоводов. До самого последнего момента барышни в глубине души были уверены, что им надо выучить какой-то текст и «рассказывать» его посетителям. И только за неделю до торжественного события они осознали, что все гораздо сложнее: придется придумывать игры и вопросы для детей и взрослых, вовлекать экскурсантов в активное взаимодействие с экспозицией, театральными персонажами и образами.

Сначала ученикам казалось, что самое сложное — это придумать. Тем более что учитель требует не впадать в гигантоманию и за три, максимум четыре задания привести зрителей к пониманию представленного материала. Только теперь девочки обнаружили, что и сами не всё понимают в собственной работе. Оказывается, пересказать выбранные для стендов тексты — это одно, а вот поставить к ним вопросы — совсем другое. Да и на собственный вопрос не всегда удается дать мало-мальски вразумительный ответ! Это всех несколько озадачило. И девочки стали внимательнейшим образом изучать собственную экспозицию. Выяснили, какие стенды и эпохи перекликаются тематически и образно, что там общего, а что разного.

Я понимала, что, поймав целостный образ той или иной театральной эпохи, дети пока лишь скользят по ее поверхности. Все происходит на уровне первого прикосновения! Но они-то этого не знали: до момента создания экскурсии они полагали, что безукоризненно владеют предметом. И вдруг… такой пассаж! К чести моих музейщиков нужно сказать, что визг на тему «мы боимся, нам стыдно, мы сами ничего не знаем» длился всего несколько минут.

И потом, непрерывно обращаясь ко мне за помощью, первая группа создала каркас экскурсии по стенду «Мистерии Древнего мира»:

1. Посмотрите, пожалуйста, внимательно на стенд — туда, где рассказывается об орфических мистериях. Вы можете узнать что-то новое о своем знаке зодиака. Попробуйте запомнить, какое латинское божество вам покровительствует, какое дерево вам соответствует. Никому пока об этом не говорите, но постарайтесь удержать в голове эту информацию до конца нашей игры.

2. Рассмотрите, пожалуйста, внимательно весь стенд. На нем уместилось три страны. Попробуйте разобраться, где тут какая страна, и объяснить, как вы об этом догадались. (Египет — пирамида, сфинкс, статуи Исиды и Осириса; Греция — элевсинский храм Деметры, вазовая роспись с изображением Орфея и Диониса; Иран — храм и статуя Митры).

3. Ключевое слово нашей темы — «мистерия». Попробуйте, рассмотрев материалы стенда, ответить на вопросы, которые каждому из вас достанутся на карточках:

• Какая связь между мистерией и театром?

• Какая связь между мистерией и божествами умирающей и воскресающей природы, божествами хлебных злаков?

• Какая связь между мистерией и тайной жизни и смерти?

4. А теперь пусть каждый попробует связать в рассказ из трех предложений слово «мистерия», свое латинское божество, дерево и камень.

Все вопросы тут же попробовали друг на друге и выяснили, что выполнить последнее задание интересно, но очень трудно. Выдумать сказку, небылицу — страшно! Мозг цепенеет! Увы и ах, к 8–9-му классу мы слишком привыкли повторять отчужденные истины и почти разучились фантазировать. И все же когда одна группа справилась с сочинительством, потихонечку стали подтягиваться и остальные. Правда, мне приходилось очень сильно править стилистику вопросов и заданий, уточнять мысль, укорачивать фразы, а главное — все время подбадривать, подбадривать, подбадривать.

Труднее всего детям было сочинять последние вопросы-задания, которые должны были связать исторический материал и личный творческий опыт зрителя. Мало, очень мало внимания в школе уделяется сопряжению живой конкретной личности ученика с культурным опытом человечества.

Но вот интерактивные экскурсии выдуманы! До выставки в Доме учителя осталась одна встреча, и завтра нужно выходить на публику. И снова шок. Девочки были уверены, что по готовой схеме провести экскурсию — сущие пустяки. А учительница почему-то требует непременно несколько раз попробовать в школе на сверстниках и учителях. И — о ужас! — зрители не хотят вступать в разговор, не могут сразу ответить на вопросы, стесняются или говорят что-то неожиданное. И оказывается, владеть искусством диалога — особый навык! А у нас его нет.

В текущем учебном году у 8-го и 9-го классов очень хорошие педагоги по театральным дисциплинам. И те, кто честно и последовательно занимался актерским мастерством, быстро сообразили, что на экскурсии работают те же законы партнерского общения, что и на сцене. А вот тем, кто на театральные занятия не ходил, пришлось очень трудно. Когда девочки оказались в холле Дома учителя, среди незнакомых людей, потребовались огромные усилия, чтобы преодолеть страх и заговорить со старшими, пригласить их на выставку, вовлечь в свою игру.

Практически все дети перепрыгнули через себя и почувствовали удовлетворение от того, что смогли с собою справиться. Посетители были разные. Кто-то откровенно подыгрывал, облегчив экскурсоводам первые шаги, кто-то общался на равных и совершенно искренне. И тогда мои девчонки прибегали раскрасневшиеся и говорили: «Так стыдно, так стыдно, мы-то сами не знали, что Иран был Персией! Но женщина, которая нам об этом сказала, не рассердилась!» Были взрослые, которые стеснялись больше, чем дети, и отказывались от выигранных конфет, что девочек расстраивало. Были очень серьезные критики, которые указывали на существенные недостатки в работе, и дети оказались к этому вполне готовы — восприняли критику по-деловому.

Но были, конечно, и такие, кто изживал за счет детей свои страхи и комплексы. Но даже это не воспринималось большинством музейщиков враждебно. Две девочки прибежали ко мне на первый этаж со словами: «Там одна учительница сказала нам, что детям нельзя рассказывать про комедию дель арте и про Гольдони и Гоцци, потому что все это одна пошлость. А мы же почти ничего этого и не читали. Что там такое на самом деле?» И мне было очень весело от того, что даже такие немудрые выпады взрослых теперь будят в детях не страх, не враждебность, а только любопытство.

Но были в эти дни не только радости. С двумя девочками возникли достаточно серьезные проблемы. Одна не пришла на пробную экскурсию и не смогла понять, почему я не взяла ее в Дом учителя. Так и твердила до конца: «Я же могу все вызубрить». Другая, которая в период подготовки текстов сделала, может быть, больше всех, так и не смогла освоить самые минимальные навыки живого диалога. Она, как плохой учитель, жестко тянула собеседника к задуманному ею самой ответу. Ей не было по-настоящему интересно, что думает и чувствует другой. И главное, она не хотела ничего менять: некомплиментарную реакцию как своих, так и чужих она категорически отвергала.

Оба случая лишний раз напомнили, что можно научить человека только тому, чему он хочет учиться. И каждый, будь он учитель или школьник, вправе сказать: «А вот тут наши пути расходятся». Это, разумеется, не значит, что они не будут больше работать, учиться и творить вместе, но это значит, что будут такие закутки образовательного пространства, в которые они не пустят друг друга. И это нужно уметь принять.

Сразу после презентации музея у большинства детей из 8-го и 9-го классов были театральные премьеры. И мне, конечно, очень хотелось посмотреть на своих учеников и их одноклассников на сцене.

С 8-м классом замечательный педагог по актерскому мастерству и сценической речи Елена Александровна сделала маленькую работу по поэзии обэриутов. Ритм, игра, движение, озорство, известные стихи из журнала «Чиж и Еж» — все это было весело, органично, забавно. Но за очевидной легкостью меня поразила, может быть, неочевидная с первого взгляда глубина.

Открытый урок по итогам элективного курса сценической речи,
посвященного поэзии обэриутов. Педагог-режиссер Е.А. Должанская

Композиция начиналась и заканчивалась очень серьезными взрослыми стихами о СЛОВЕ, о РЕЧИ, о ЧЕЛОВЕКЕ, выделенном даром СЛОВА из природного мира. Наташа и Рома, читавшие эти стихи, выбрали их сами. И работали они с потрясающей искренностью — мурашки бежали по коже. В обрамлении этих стихов, казалось бы, простенькие и привычные «Иван Иваныч самовар», «Отряд», «Тигр» приобретали совершенно новое звучание. И дети понимали, в какую игру они играют, о чем рассказывают свою историю! Они работали с поэзией так истово, так честно отдавая свою энергию, что после спектакля зрителям — родителям и учителям — тоже хотелось сделать и сказать кому-то что-то хорошее.

Девятый класс играл мюзикл «Небесные ласточки» (известный больше как «Мадемуазель Нитуш»). Эту работу делал Александр Николаевич — педагог, весь год помогавший нам в музейной работе. Перед спектаклем он пошутил со зрителями: «Это комедия, так что, если будет смешно, — смейтесь, тут можно…» О, как полноценно воспользовался этим разрешением зал! Юные актеры были так обаятельны, так точны и изобретательны, так заразительны, что к середине действия никто в зале уже не понимал, где дети, а где педагоги, — все плакали от смеха и дули на отбитые ладони. Ребята убедили нас, что все романтические страсти этой пьески о любви (в том числе о любви к театру) в XXI веке в полной мере возможны только тогда, когда вам 15 лет!

Сцена из cпектакля 9-го класса «Небесные ласточки».
Режиссер А.Н. Андреев

Когда я смотрела обе детские работы, два противоположных чувства владели мною в одинаковой мере. Я испытывала счастье от того, что с этими детьми работает не один, а целая группа настоящих, замечательных педагогов; от того, что за цветочками творчества, которые проросли на одном занятии, бережно ухаживают и на других. И одновременно я чувствовала досаду, и злость, и тоску от того, что далеко не все учителя, и даже не все классные руководители знают и любят этих детей такими, какими мы видели их в спектаклях. Очень многие коллеги считают ненужным смотреть творческие работы своих учеников. А что еще обиднее — не все родители интересуются тем, что делают их дети. И одноклассники, не занимающиеся в театральных студиях школы, не ходят смотреть на своих товарищей. Видимо, они не верят, что там может случиться что-то по-настоящему интересное. Их можно понять — детские театральные работы, сделанные на уровне искусства, встречаются нечасто, а смотреть поделки, даже ремесленно качественные, всегда стыдно и скучно.

А я все время вспоминаю фразы, которые часто-часто говорили мне в последние дни дети: «Спасибо, что вы в нас верите. Спасибо вам за поддержку. Мы это очень ценим». Примерно то же они говорили и о своих учителях по актерскому мастерству. Чтобы расти, чтобы побеждать, людям, а особенно детям, необходимо, чтобы в них верили! Учителя, родители, друзья — такие важные в нашей жизни люди. Верьте в своих близких, пожалуйста!

Конец апреля. Почти конец учебного года. Но все-таки — почти. И восьмой, и девятый класс еще будут играть свои спектакли в мае. Нам в музее нужно еще как минимум оформить все материалы готовых стендов как электронные учебные пособия. Пока из семи тем мы сделали в виртуальном пространстве только две. А элективный курс с девятым классом по искусству драматургии вообще только начался. Мы придумали несколько забавных ремарок, монологов и диалогов. Но создание авторских одноактных пьес у нас впереди.

Так что удивить друг друга и окружающих в нынешнем учебном году мы еще, надеюсь, успеем!