|
|
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
Александра НИКИТИНА
Дневник учителя. ИюньПродолжение. См. № 21/2008, № 1, 6, 8, 9, 10, 13/2009 Завтра, в понедельник 15 июня, мои девятиклассники получат свидетельства об окончании средней школы. А счастливые восьмиклашки уже больше двух недель отдыхают. Учебный год закончился. Всё ли задуманное мы успели сделать? Увы, не всё. Или хорошо, что не всё, потому что впереди есть заманчивые перспективы? Наверное, и так и эдак. По-настоящему грустно, что с группой участников проектного курса «Школьный театральный музей» мы не смогли напоследок собраться все вместе, погулять, поговорить об итогах года, попить кофейку в уличном кафе. Весь год мечтали, что весной повторим путешествие в Коломенское, а может, сходим в Кусково, Измайлово или еще куда-нибудь в ландшафтный парк. Но пришла весна, а с ней итоговые контрольные, отчетные концерты, экзамены, да еще противный грипп подоспел. Так и не собрались… Завершение музейных проектовПоследние недели прошли в индивидуальных встречах и занятиях. Делали виртуальную версию школьного театрального музея: презентации тех тем, по которым прежде создали стенды и провели экскурсии. В том, как мои барышни работали, был очень заметен их рост за год. В абсолютном большинстве случаев не нужно было объяснять, с чего начать работу и как ее организовать. Не нужно было говорить о законах стиля и композиции. Не нужно было стоять неотлучно около каждого, отвечая на бесконечные вопросы: «что», «как», «куда», «откуда». Самостоятельность, осмысленность, внимание к работе выросли значительно. Разумеется, девушки мои обращались ко мне за советами. Но обращались уже не как беспомощные кутята, а как равные партнеры творческого процесса: «Как вы думаете, тут лучше фон построже или попроще? Посмотрите, пожалуйста, оставить такой или такой вариант шрифта? Как вы думаете, тут стоит добавить анимационный эффект или это только затруднит восприятие?» Конечно, не все дети одинаково хорошо владеют компьютерными технологиями, не все одинаково собранны, не все одинаково свободно компонуют визуальные материалы. Но шесть из семи презентаций были сделаны почти полностью самостоятельно. Седьмую – по материалам, собранным детьми, – пришлось делать мне самой. Как я уже рассказывала раньше, одна из творческих групп восьмого класса отказалась работать в проекте после презентации музея: много других актуальных интересов плюс невыносимый прессинг товарищей, полагающих гуманитарные занятия постыдными. С четырьмя очаровательными барышнями из этой группы мы с удовольствием болтали в школьных коридорах и встречались на школьных концертах, но рабочее сотрудничество закончилось.
Мне было очень важно, чтобы труды «музейщиков» публично оценила администрация. Может быть, для участников процесса это не так уж и важно. Но мне кажется это чрезвычайно важным для того, чтобы поднять престиж гуманитарного знания и гуманитарной деятельности в школе. Вместе с директором мы подготовили благодарности, которые она и вручила детям на торжественной линейке. Желанный результат, кажется, был достигнут. Сами девочки были приятно удивлены, а другие дети выразили желание тоже получить награды: «Но ведь и мы туда ходили!» Директор, улыбаясь, ответила, что «ходили» еще не значит «сделали». Наверное, нужно еще потрудиться, чтобы работы были отмечены. После вручения она сама была весела и настроена оптимистично: «Мальчишки из 7-го класса подошли. Может, что-то и они в следующем году создадут». Факультатив по драматургииНа майские дни выпали занятия короткого предпрофильного факультативного курса для 9-го класса «Драматургические игры». Ну мы с этим курсом и намаялись! Что-то затевать в самом конце учебного года, разумеется, сущее безумие. Но так уж сложилось, что из-за многочисленных сбоев в моей собственной и в детской жизни вместо цикла март–апрель–май получился только последний месяц. И надо было уложить в него 12 часов. Само собой, не уложили.
Хор обэриутов
Началось с того, что на занятия записались 12 человек, а явились трое: «Остальные сегодня не могут, но придут в следующий раз». И полное непонимание того, что если практико-ориентированный курс 12 часов, то наверстать упущенное никак уже невозможно. Однако начали с теми, кто был. Сразу видно, что все три девочки совершенно разные. С одной из них мы уже работали год назад в детской редакции, с двумя другими встретились впервые. Моя старинная знакомая робка, быть спонтанной, шалить в творчестве для нее очень трудно. Зато она аккуратна в отделке работ, усидчива, добросовестна. Другая — звезда эстрадного пения, женщина до мозга костей: кокетка, вертушка, хохотушка, почти не способна выстраивать работу логически, но быстро схватывает настроение, образ, стиль. Третья — то самое чудо природы, о котором говорят «в тихом омуте черти водятся». Кроха с огромными наивными глазами, вечно простуженная и измученная домашним заданием по математике. Того, что ей трудно или не нужно, она искренне не слышит, честно-честно, совсем-совсем. Но если что-то ее увлекает, она совершенно свободна, никакие рамки и условности не сковывают ее творчества. Она ни у кого не спрашивает разрешения ни на какие творческие эксперименты и делает как чувствует. Вот наша самая первая работа: создание действенной ремарки. Мы немало побились над тем, чтобы кто-то освободил свою фантазию, кто-то дисциплинировал ее, а кто-то довел буйный замысел хоть до какого-то воплощения. Попробуйте угадать, какая работа кому принадлежит. ЭКСТРЕМАЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ Летний солнечный день. Хозяйка поставила варить рыбный суп и развешивает белье. Все носки она вешает на металлические скрепки. Одна такая пара оказывается прямо над кастрюлей. Черный дырявый носок, старательно пряча свою дырку, вился вокруг скрепки, стараясь обнять ее. Он все раскачивался и раскачивался, а она старательно цеплялась за веревку. Но хватка скрепки все-таки ослабла, и парочка упала прямиком в огненный рыбный суп. Сначала оба опустились на дно, но носок быстро всплыл и стал карабкаться, цепляясь за борт. Скрепка пыталась за него уцепиться, но он безжалостно спихивал ее вниз. УТРАЧЕННАЯ ЧИСТОТА Маленький чердак, заваленный разными вещами. Сквозь окошко светит луна. В лунном луче лежит белоснежный кусочек рафинада. Рядом с ним стоит осколок зеркала, и маленький кусочек сахара любуется своей чистотой, поворачиваясь перед стеклом в разные стороны. Он оглядывает себя и довольно ухмыляется. Открывается дверца, и появляется мужская нога, с силой скидывающая резиновый сапог. Сапог летит через чердак, и с него комьями сыплется грязь. Грязь попадает и на зеркало, но не задевает рафинад. Сапог ударяется об пол, лежит и стонет. Видно, что в нем большая дырка. Рафинад издает отчаянный вопль и отскакивает от зеркала. Он пытается осмотреть себя и понять — не попала ли на него грязь, а потом направляется к сапогу, сжимая кулаки и стянув рот в тонкую злую полоску. ЗАСЛУЖЕННЫЙ ОТДЫХ Будильник вбежал в комнату, пыхтя, хромая и вправляя на место пружинки. Из соседней комнаты доносились возмущенные мужские и женские крики. Качая головой, будильник подошел к тумбочке возле кровати и, вскарабкавшись на нее, стал потирать и почесывать ушибленные места. Недовольно осматривая свои «ранения», время от времени он зевал, начал клевать носом и в конце концов заснул, свалившись с тумбочки на подушку. После ремарок мы занимались речевыми характеристиками. Сначала устно импровизировали диалоги героев итальянской комедии масок, потом записывали их. Затем знакомились с искусством инсценировки: читали главу из «Винни-Пуха», выделяли речевые характеристики героев, высказывались от их имени по поводу чрезвычайных происшествий, например напрыгивания Тигры или падения крошки Ру в воду. Потом составляли сюжетный план. В этих играх вокруг «Винни-Пуха» меня удивили несколько обстоятельств. Во-первых, две из трех барышень никогда не читали книжку Александра Алана Милна и даже не знали о ее существовании. Одна из них смотрела только американский мультик на этот сюжет и даже не подозревала о существовании отечественного. А третья читала «Пуха», видимо, так давно, в таком нежном детстве, что о характерах героев не помнила ровно ничего. Вот где начинается культурная катастрофа: родители не читают детям уже не только мифы Древней Греции и Древнего Египта, они и детскую классику им больше не читают… И тогда уже не удивительно, что девочки из самого сильного гуманитарного класса в школе с трудом могут разобраться после первого чтения в глубинах характеров медвежонка Пуха, поросенка Пятачка и ослика Иа. Вначале они воспринимают их исключительно по плоскому шаблону комикса: один — обжора, другой — трус, третий — зануда. И нужно приложить неимоверные усилия, чтобы за ярлыками они увидели что-то иное.
Вечера на хуторе близ Диканьки
После встречи с Пухом мы, как и положено, заблудились в темном лесу. Занятия стали срываться одно за одним. И наконец мы решили оставить в покое школьный процесс и встретиться в выходной у меня дома. Тут мы должны были решить, в каком жанре и по какой теме каждая из барышень станет писать одноактную пьесу, а также в целом и в общем прикинуть, какие там будут действующие лица и каков сюжет. Наше собрание вполне походило на чаепитие у Кролика: «они посидели еще немножко, а потом еще немножко»… Нет, в норе никто не застрял, и полотенца на ноги никому не вешали. Но мед, шоколад, а также всякие другие продукты, поддерживающие умственную деятельность, мы употребили в максимально возможных количествах, потому что наши мозги закипали и мысль нуждалась в энергетической подпитке. Понять, о чем ты хочешь рассказать историю, оказалось неимоверно сложно! В итоге две барышни справились, а одна нет. Сюжеты, которые более-менее нарисовались, оказались для меня достаточно удивительными. Особенно один. Моя самая зажатая девочка сочинила историю о женщине и мужчине, которые вовсе не нужны друг другу, но мучаются, стараясь удержать связь. Они оба талантливые, по-своему интересные, они успешны и могут быть счастливы по отдельности, но вместо этого все продолжают и продолжают что-то доказывать друг другу.
Вечера на хуторе близ Диканьки
Сначала моя тихоня думала, что главная героиня — их дочь, которая пытается помочь им разойтись и остаться людьми. Но потом оказалось, что дочь внутри сюжета не так уж и нужна. Может быть потому, что роли драматурга, демиурга сюжета, для дочери более чем достаточно? Пьеса была задумана в жанре комедии абсурда, а вытанцовываться начала еще и как водевиль: для абсурда там было слишком много света и любви. Жаль, что никто из моих девочек пока так и не дописал свою пьеску до конца. Расписание занятий окончательно развалилось. В какой-то момент мы поняли, что в рамках учебного года нам больше не удастся встретиться. Договорились до того, что хотя бы наброски сделаем в праздник, 12 июня. Но в праздник они пели в концерте на Воробьевых горах. Образно-символически финал наших занятий можно описать репликой, которой, по мнению одной из участниц факультатива, мог бы отреагировать Пятачок на падение Ру в воду: «Ветерок обдувает мою мордочку! Как же здорово смотреть на шишечки, которые плывут по воде! Ой, мама… Что это был за «бульк»? Мамочка! Это, наверное, река перевернулась с земли на небо… Или небо упало в реку?.. Ой, нет! Мама, мамочка! Это же крошка Ру! Он упал в воду!!! Что же делать? Что же мне теперь делать? Сам я не смогу! Я боюсь! Я утону! Я плавать не умею! Нужно бежать за Кенгой! Кенга!!! Ке-е-ен-га-а-а-а!!!» Художественные впечатленияКонец мая был переполнен художественными событиями. Особым событием был последний звонок. В эти дни выпускники режиссерского факультета МГУКИ, где я преподавала историю театра, показывали на студенческом фестивале дипломные работы. А уже в экзаменационную пору 9-й класс последний раз в сезоне играл «Небесных ласточек». Мне хотелось, чтобы все мои разновозрастные ученики: и школьники, и студенты, и взрослые тетеньки — слушательницы курсов МИОО посмотрели как можно больше работ друг друга. Увы, почти не получилось. Из вечно занятых и болеющих детей лишь две восьмиклассницы посмотрели спектакль театральной студии «Палитра» подмосковного города Краснознаменска по сказкам Е. Клюева. И еще одна — «Небесных ласточек» в родной школе. Даже на последний звонок многие детки из 8-го класса не пришли. А жаль, жаль, жаль… Взрослые вели себя гораздо лучше. Очень многие выпускники МГУКИ в школу на «Небесных ласточек» сходили да еще и привели с собой своих воспитанников. А некоторые слушатели курсов повышения квалификации МИОО посетили и школьный спектакль, и студенческий фестиваль. Это, разумеется, небольшая группа, человек 15, те, кто пришел не ради корочки, а по любви. Вот они-то получили удовольствия больше всех. Редко увидишь учительниц, которые так искренно плачут и так искренно радуются. И, наверное, для меня это одно из самых трогательных, самых приятных и самых жизнеутверждающих зрелищ на свете. Детки же мои, попавшие на два спектакля, не остались разочарованы. Их по-настоящему тронуло то, что они увидели. А из уст одной барышни даже прозвучали слова: «Поучаствовать бы самим». Это меня очень порадовало, так как она из тех, кто упорно не посещает театральные занятия. Вообще эта девушка поразила меня в последнюю встречу, потому что я воочию увидела, как из гадкого утенка рождается лебедь. Еще неделю назад — угловатый подросток, стесняющийся своей фигуры, голоса, улыбки. И вдруг после болезни — красавица, вся сияющая изнутри. Любовь… И еще одна девушка порадовала меня тем, что просто пошла на спектакль. Она перед этим немножко подвела нас с презентацией музея, и я не взяла ее на выступление в Доме учителя. Она потом почти месяц меня игнорировала. Но вот — пережила. Переступила через размолвку. И это, как мне кажется, ценнее всяких учебных достижений. Для меня лично особым впечатлением был последний звонок. Вернее, там перемешалось море впечатлений. Выпускающийся 11-й класс поразил меня бешеной энергетикой, остротой художественной формы, актерской смелостью! И в то же время мне было до слез, до физической боли жаль, что ни прежде, ни теперь эти дети не показали в концертах почти ничего своего собственного, а в основном только пародии на взрослые работы или копии профессиональных работ. На последнем звонке только одному мальчику позволено было просто почитать русскую поэзию. И как он ее читал! Наполненно, страстно и в то же время актерски грамотно и точно. Я не могу понять, почему остальным не дали проявиться личностно и всерьез. Выступления младших — от 1-го до 9-го класса были очень разнообразны и неоднозначны. Хорошо пели и плохо пели. Показывали интереснейшие танцевальные композиции и скучные перетанцовки чужого. Шутили остроумно и не очень. Восьмиклашки с полным азартом исполнили отрывок из своего обэриутского спектакля. А потом оказалось, что за азартом — почти трагедия. Выступление они срочно переделывали чуть ли не перед выходом на сцену. Идея была в том, чтобы подвести все к стихотворению «Иван Иваныч Самовар» Хармса и подарить 11-му классу оный предмет, чтобы собирались в школе на чаек и младших звали. Но родители отказались сделать одиннадцатиклассникам подарок: «Никогда 8-е классы ничего выпускникам не дарили, и почему это мы должны?» Вот такая железная логика… Удивил 10-й класс. С этими детками я в школе почти не встречалась, ничего у них не преподавала, в одних и тех же фестивалях не участвовала. Их спектакли мне были совсем не симпатичны, чужды. Всегда вышколенные, причесанные, отлаженные, как часы, они были мастеровиты, холодны и безличны. Ни Островский, ни Гоголь в их исполнении меня не трогали, а скорее раздражали: музейные экспонаты за стеклянной витриной, бронзовые памятники. И мне казалось, что детки эти похожи на спектакли, которые они играют. Но, кажется, я ошибалась. То, что они делали на концерте в честь последнего звонка, не грело меня нисколько. Но вот то, как они это сделали, было очень убедительно! Один юноша сломал за несколько дней перед тем ногу, но прыгал в концерте на костылях и делал это азартно и виртуозно. Десятиклассники провожали 11-й класс, искренно сожалея о расставании. Они смеялись сквозь слезы, мальчишки рыдали, а девочки утешали. Они были такими теплыми и искренними, какими я их никогда прежде не видела. И поэтому что бы они ни делали в этот день, все вызывало восхищение. Может быть, на следующий год, когда они станут старшими, их режиссер найдет такой материал, который для них и для нее окажется по-настоящему живым и личностно значимым. Тогда, наверное, произойдет настоящее чудо — искусство. Только важно, чтобы взрослые перестали думать о том, как вписаться в запрос окружного начальства, как безупречнее соответствовать тематике заявленных городских и окружных фестивалей, а думали только о том, что это их последний год с прекрасно выученными и бесконечно содержательными детьми, которым просто необходимо «спеть свое — своим голосом», как говорил наш учитель. Планов громадье…Кроме работы и общения с детьми, май был отмечен невиданным количеством работы со взрослыми. Надо было делать отчеты – и свои и общие. И строить планы на будущее. А значит, пришлось часто и много общаться с коллегами. После этого в голове «сумбур вместо музыки» — слишком много впечатлений. Кажется, что это не одна школа, а много-много совсем разных школ. В началке есть удивительные учителя, которые делают очень интересные вещи. Но те, кто за стенкой, об этом ничего не знают. А самое удивительное, что и сами эти люди не оценивают значимости своих образовательных проектов. В старшей школе классные руководители, принявшие детей началки, не слишком хорошо понимают, как особенности доставшихся им коллективов связаны с тем, что было с детьми прежде. А если и понимают, то не очень знают, как применить это понимание в работе. Многие «хотят как лучше, а делают как всегда». И делают это как-то машинально. Удачи и неудачи не становятся поводом для серьезной работы с самими собой. И это странно, потому что в деловых беседах один на один многие, очень многие представляются людьми профессиональными и адекватными.
Подготовка к презентации
И если говорить, о реальных объемах работы — они колоссальны. Огромны, но хаотичны и не осмыслены, не отрефлексированы. Поэтому, как мне кажется, парадоксальным образом то, что должно было бы быть добром, оборачивается злом. А то, что было явным упущением, оборачивается палочкой-выручалочкой. Многие учителя сетуют на творческую неудовлетворенность, но практически никто не ищет реальных путей роста. Наверное, это какая-то общемосковская беда — искать причины того, что «не получается», вовне. Злобный ЕГЭ, экономический кризис, непонимающий муж и пр. Учителя малых городов, с которыми мне приходится встречаться, ведут себя как-то иначе. Они все время читают, учатся, спорят о профессии. Они знают много того, чего я вовсе и не знаю. И экспериментируют над собою постоянно. Они почему-то смелее и, кажется, больше погружены в Профессию с большой буквы. В Профессию, а не в повседневную службу-повинность. Может быть, московские учителя и правда испытывают больший прессинг со стороны внешней среды? Мегаполис душит сильнее? Но как бы там ни было, новые идеи рождаются в нашей школе довольно интенсивно. Попробовали в этом году ввести предпрофильные элективы — не все получилось. Теперь хотим попробовать поступить иначе — сделать постепенную профилизацию в 10–11-х классах. Идея все та же — дать детям возможность осуществить выбор будущей профессии постепенно и последовательно. А для этого весь профильный социально-гуманитарный класс со специализацией «Театр» начнет учиться по общей творческой программе, а потом потихонечку будет делиться на актеров, театральных журналистов, продюсеров и социальных психологов. Пишем учебные планы и программы, которые самим пока нравятся и которые самих нас пугают грандиозностью замысленного. Спорим о том, кто и что должен вести, кто и чему должен за лето научиться. Команда, кажется, подбирается интересная. А главное, что все разные, но всем интересно поработать вместе. И много педагогов-мужчин. А это так важно, чтобы не было в гуманитарном мире нашего бабьего царства! P.S. Когда статья была дописана, зазвонил мобильный телефон. Звонок от директора школы, которой я накануне подарила вышедшие номера газеты «Искусство» с моими статьями. Оргвывод: «Мы не сработаемся». Комментарий: «Я понимаю, что подарить мне эти газеты с вашей стороны было поступком, но я никому не позволю поливать школу грязью. И лучше, что это случилось сейчас». Неожиданная интерпретация. Но действительно лучше, что сейчас. А школе и директору все-таки дай бог роста! ОТ РЕДАКЦИИ. Неожиданно драматический итог работы нашего автора заставил нас внимательно перечитать весь цикл материалов Александры Никитиной — поливать кого-то грязью в наши планы не входило. Перечитали. Грязи не нашли: уважительные, раздумчивые, честные тексты. Так что причины для оргвыводов остались для нас загадкой. Но свои выводы сделаем и мы: все подобные статьи впредь будем публиковать под псевдонимами. Тогда их герои смогут отворачиваться от зеркала со спокойной совестью.
Кафедра эстетического образования и
культурологии МИОО
|
Все презентации мы собрали на диск и
подарили его школе. Теперь учителя МХК и других
гуманитарных предметов смогут пользоваться
этими материалами, если захотят. Мне кажется, что
работы «Обряд — прародитель театра» и «Откуда
взялся театр на Руси» (календарные праздники и
скоморошество), «Мистерии Древнего мира» и
«Буддийская мистерия Цам» актуальны для истории,
религиоведения и обществознания. Ведь собранные
детьми тексты и картинки рассказывают о том, как
менялось понимание человеком своего места в
природном мире, как менялись отношения в семье и
обществе, как менялось отношение человека к
Вечному, Непознаваемому, Священному. А темы
«Ренессансный театр Италии и Испании», «Театр
эпохи Просвещения в Англии и Франции», «Театр
Карло Гольдони и Карло Гоцци» могут быть полезны
учителям литературы — они знакомят с историей и
особенностями драматургии Сервантеса и Лопе де
Веги, Вольтера, Дидро, Бомарше, великих
итальянских комедиографов и в то же время с их
теоретическими воззрениями на природу
литературы и театра. Я, например, знаю точно, что
работы моих учеников буду использовать на
занятиях в МИОО, обучая преподавателей МХК и
руководителей детских театральных коллективов.
И я очень благодарна девочкам за то, что мы довели
до конца эту работу. 
