Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Искусство»Содержание №19/2007

РАССКАЗ О ХУДОЖНИКЕ

А р т - г а л е р е я

Марк САРТАН

Зонтики

Пьер Огюст Ренуар. Зонтики. 1883. Национальная галерея, Лондон

В начале 80-х годов XIX века импрессионисты почувствовали исчерпанность собственного метода. Не ошибочность, а именно исчерпанность. Оставаться в его рамках означало неизбежность самоповтора, что для Ренуара было неприемлемо. Ему хотелось не просто запечатлевать, а строить, создавать, компоновать. Импрессионизм же, похожий на мгновенную фотографию, такой возможности не давал, поэтому художник, как и многие его соратники, почувствовал себя в тупике.
Чтобы выйти из кризиса, Ренуар отказывается он многих основополагающих правил, в частности от пленэра. «На лоне природы свет порабощает художника, и у вас нет времени заняться композицией. И потом, на пленэре не видишь, что делаешь», — говорит он и возвращается в мастерскую.
«Зонтики» — пример работы «нового» Ренуара. В ней присутствуют знакомые мотивы — выхваченное мгновение, симпатичные парижанки, миловидные дети, безмятежное настроение, — но трактованы они уже по-иному. Появилась четкая линия рисунка, выявились контуры и объемы, пропала игра теней и бликов, исчезла та световоздушная среда, которая раньше растворяла очертания.
Еще более ярко эти тенденции выявились в программной работе «Большие купальщицы». Над ней мастер работал около двух лет, что само по себе показательно. Вот как о ней пишет Н. Смирнов.
«Линии рисунка... даже несколько жестковато прорисовывают контуры каждой формы. В позах и жестах фигур появляется некоторая скованность и статичность. Краски утратили прежнюю яркость и насыщенность, живопись в целом стала выглядеть сдержанней и холоднее. В ней появилась никогда ранее у Ренуара не встречавшаяся фарфоровость. Прежде живые и трепетные, рефлексы теперь кажутся искусственно вплавленными в эмалевидную поверхность. Естественность и непринужденность как-то незаметно покинули ренуаровскую кисть».
Правда, и в своих поздних работах Ренуар сохранял способность преображать своей кистью любую модистку, горничную, кухарку и даже проститутку в эталон вечной женской красоты. Эта магия его работ и сегодня пленяет зрителя.

Купальщицы. 1887. Музей искусств, Филадельфия