Около 60 лет назад Б.Ф. Асафьев назвал
выдающегося живописца, театрального художника
А.Я. Головина «синонимом безупречного вкуса,
элегантности, мастерства и щедрости
художественного воображения». Однако за
«театральностью и праздничностью» Головина, по
мнению Асафьева, скрываются острота и трагизм,
тревожные предчувствия.
Эскиз костюма Нины
С наибольшей силой все качества
блистательного дарования художника, способность
к предвидению проявились в спектакле «Маскарад»
по драме Лермонтова, шедевре Мейерхольда –
Головина, премьера которого состоялась в дни
Февральской революции — 25 февраля 1917 г. 90-летию
со дня постановки драмы Лермонтова посвящена
прекрасно срежиссированная выставка «Маскарад»
Мейерхольда – Головина» в Театральном музее им.
А.А. Бахрушина.
Эскиз костюма баронессы
Этот спектакль являл поразительное,
нерасторжимое единство режиссера и художника.
Головин всегда присутствовал на репетициях,
входил во все детали изготовления декораций,
костюмов, бутафории. Совместному труду двух
выдающихся творцов предшествовала большая
изыскательская работа. С 1911 г. Мейерхольд и
Головин изучали материалы лермонтовской поры,
вместе посещали петербургские архивы, музейные
хранилища, библиотеки.
Головин создал целостный синтетический
спектакль, добился идеального стилевого
единства декораций и костюмов и связи
художественного оформления с архитектурой
зрительного зала. Художник сделал к этому
спектаклю четыре тысячи рисунков, включая
зарисовки предметов мебели и бутафории. А
кошельки, маски, игральные карты были
изготовлены в бутафорских мастерских по его
рисункам.
Эскиз костюма Шприха
На выставке представлены эскизы
декораций, костюмов, бутафория, фотографии,
архивные документы. Но именно оригинальный
дизайн Ст. Черменского и необычное, стильное
оформление выставки Мастерской дизайна О.
Черниковой, с подчеркиванием специфики
сценографии Головина, с захватывающими
экспериментами с пространством, позволяют
ощутить атмосферу спектакля, пышность стиля
Головина, его умение варьировать роскошные формы
барокко и строгий классицизм.
На черных столах свободно расставлены эскизы
костюмов, бутафория. С потолка свисают глумливые
и страшноватые венецианские маски. А эскизы
декораций различных картин спектакля помещены
на увеличенных фотоизображениях той или иной
сцены. Поэтому можно представить себя то в
кабинете Арбенина, то в игорном доме. В зеркалах
отражаются экспонаты, пространство зала. Все
рождает сложную игру, вызывая у зрителя
предвкушение чуда.
Эскиз костюма Нины
Можно представить себе, например, как
изощренно в маскарадном занавесе соединились
узоры зеленой листвы, гирлянды лент и звезд. А
причудливые венецианские маски, свисающие с
потолка, словно подсматривают, выслеживают. Вот
страшная «Игральная», где господствует красный
цвет, где черные арлекины нависают над
персонажами.
Последняя картина спектакля строилась на
сочетании черного и белого. И на выставке
ощущается, как в декорациях постепенно
нагнетается напряженность.
Экспозиция выставки
Персонажи драмы разделены на две
группы. Это хорошо прослеживается на выставке.
Игроки, маскарадная толпа, гости на балу и на
похоронах почти сливаются с декорационным фоном.
А главные персонажи четко выделяются на фоне
декораций: Нина в белом домино на красной
подкладке, Неизвестный в зловещей маске и пышном
черно-лиловом костюме.
Головину было присуще удивительное чувство
стиля. Его декорации оказывались созвучными
музыкальной ткани произведения. И выставка в
этом убеждает.
