Аве Мария
1891. Художественный музей Метрополитен,
Нью-Йорк
Тема женщины и природы и неизбежно
сопутствующие ей мотивы цветения, рождения и
плодоношения красной нитью проходят через
творчество Гогена. Естественно, он не мог
обойтись без аллюзий на прародительницу Еву и ее
райское окружение.
«Аве, Мария» — едва ли не квинтэссенция
постоянных поисков рая на земле в творчестве
Гогена. Ангел в раю в традиционной живописи, как
правило, изображался в роли изгоняющего оттуда
согрешивших прародителей. Здесь же, наоборот, он
как бы подталкивает двух таитянок к Деве с
младенцем.
Изображение цветов, деревьев и плодов
выдает полный восторг художника перед буйством
таитянской природы. Такое впечатление, что он не
мог насытиться богатством форм и цветов. Кокосы,
бананы, манго, пальмы, мимозы, гибискус, тамаринд
— одно перечисление способно вскружить голову.
Но Гоген не был бы великим художником,
если бы не умел проникать в глубь вещей и идей, за
их внешнюю оболочку. В этом холсте слились
воедино образы ветхозаветного рая, животворящей
матери-природы, женственности и материнства.
Но не все так уж безмятежно: нимбы над
головами и подчеркнуто каноническое название
напоминают о христианской символике, а значит, и
о страдании. При этом богоматерь и дитя явно
таитянского происхождения, и вся сцена обретает
конкретную географическую прописку, выпадая тем
самым из сугубо мифологического пространства.
Опять возникает мотив взаимоотношений
реальности и легенды.
Сладостная земля. 1892. Музей Охара,
Япония