А р т - г а л е р е я

Лев ДЬЯКОВ

Гроза

1505. Галерея Академии, Венеция

В этой картине впервые в истории итальянской живописи Джор­джоне добивается красочного и тонального единства, используя тонкие сочетания охры и придавая золотисто-коричневую тональность всем эле­ментам пейзажа. Живописная техника Джорджоне отличается от манеры ма­стеров XV века: его свободный и плавный мазок как бы растворяет пред­меты в световоздушной среде, лишая формы пластической изолированности, и в этом - глубокая новизна его метода.

Исследование «Грозы» в рентгеновских лучах подтвердило слова Вазари о том, что при работе над композицией Джорджоне не пользовался подготовительным рисунком, а разрабатывал ее с кистью в руке, меняя детали, перемещая мотивы и уточняя формы фигур и архитектуры.

Много нового вносит Джорджоне и в трактовку цвета. При передаче наи­более освещенных частей он начинает работать в пастозной манере, накладывает плотные и глухие краски и переходит к прозрачным и светлым мазкам лишь на заключительной стадии. Светлые участки холста выраста­ют из темных, что полностью противоречит традиционной манере «от светлого к темному».

В творчестве Джорджоне последних лет жизни - в таких картинах, как «Гроза» и «Сельский концерт», появляется особый тип пейзажа - пейзаж настроения.

В инвентарном списке коллекции Вендрамин «Гроза» (1506, Венецианская Академия) значится как «картина, изображающая цыганку и пастуха в пейзаже с мостом». Сюжет картины до сих пор неизвестен. В 1885 г. швейцарский историк Яков Бурхгард, обнаруживший картину в одной из венецианских коллекций, назвал ее «Семья Джорджоне». Однако, когда в 1939 г. была опубликована рентгенограмма «Грозы» и на месте фигуры пас­туха была обнаружена обнаженная женская фигура, название картины при­шлось изменить.

Некоторые исследователи видят здесь персонажей древнегреческого мифа об Адрасте и Гипсипиле, героев поэмы Стация «Феб». Другие, как Э. Винд, считают, что это аллегория мужества и милосердия. Третьи, как Е. Гомбрих, утверждают, что солдат или пастух на левом берегу реки и женщина с ребенком на правом принадлежат двум различным мирам - в том смысле, что женщина стала для него видимой лишь в момент блеска молнии.

Но «Гроза»- не просто иллюстрация к литературному произведению. В ней столько тончайших намеков и нюансов, действующих на воображение зрителя, что она как бы превращается в лирическое стихотворение.

Задумчивая женщина в неестественно напряженной позе, современные венецианские здания, обломки колонн и задумчивый юноша, клубящиеся сине-свинцовые тучи, в которых блеснула молния. «Волнение в спокойствии» - так можно определить основное настроение картины. Эти непривычные сочета­ния, кстати, часто встречающиеся в творчестве Джорджоне, усиливают поэ­тичность произведения.

И в этой картине, так же как и в «Трех философах», символика (обломок колонны в литературе того времени был символом разбитой жизни) и сюжетная канва уступают место темпераменту живописца. В «Грозе» пейзаж становится эмоционально насыщенным, впервые художник передает состояние природы. Человеческие фигуры впервые изображаются не перед пейзажем, как это было в искусстве XV в., а в самом пейзаже, который становится необычайно пространственным.

Колорит картины еще более проникновенный, чем в «Трех философах». Красная куртка пастуха глубокого теплого тона, выделяющаяся на фоне темно-зеленого пейзажа, прозрачная синева реки, призрачная серебристость освещенных молнией зданий и белый платок женщины образуют незабываемый цветовой аккорд.