Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Искусство»Содержание №15/2004

ТЕТ-А-ТЕТ

н о в о с т и  к у л ь т у р ы

 

Марина Пожарова

 

Музы на Волхонке

Пьетро Перуджино. Распятие с предстоящими. 1485

В ГМИИ им. А.С. Пушкина открыта выставка, посвященная художественному собранию князей Голицыных. Музей постоянно обращается в своей исследовательской и экспозиционной работе к проблеме коллекционирования. Она весьма актуальна в современном искусствознании, ибо позволяет взглянуть на предмет исследования с позиций просвещенного любителя, оценить разницу между признанным академической наукой кругом мастеров и реальными эстетическими пристрастиями конкретной эпохи, что, в свою очередь, может повлечь пересмотр традиционных воззрений на отдельные художественные явления. Однако дело не только в актуальности научной проблематики. Подобные выставки особенно уместны в музее, основу фондов которого создали многочисленные частные коллекции, возникшие в значительной степени благодаря благородной инициативе российских интеллектуалов и меценатов. Другой, печальной, но очень важной стороной подобных проектов является неизбежное напоминание о тяжелых страницах нашей истории: шедевр голицынского собрания – триптих Пьетро Перуджино «Распятие с предстоящими» приходится запрашивать из Вашингтона.

Один из немногих частных музеев России, Голицынский музей был открыт в сохранившемся по сей день на Волхонке княжеском доме (ныне Институт философии РАН) в 1865 г. Инициаторами его открытия были Сергей Михайлович Голицын (1774–1859) и семейный врач Карл Маркович Гюнцбург, исполнявший роль хранителя и директора. На протяжении недолгой истории своего существования музей обрел известность и широко посещался разносословной московской публикой. В пяти залах экспонировались произведения разных эпох и жанров. Здесь и антики (мраморы, бронза, керамика), и живопись эпохи Возрождения, и полотна северных мастеров XVII в., и французский фарфор, и европейская скульптура XVIII в. Подобная широта интересов свидетельствует о просветительских целях собирателей, которые осуществляли свои приобретения, возможно, заведомо предполагая создание музея «во имя всеобщего блага». На это указывает наличие в коллекции архитектурных моделей, слепков со знаменитых произведений скульптуры, колоссальной, насчитывавшей более двадцати тысяч томов библиотеки, которая стала доступна посетителям. Если считать предложенную ГМИИ «реконструкцию» исчерпывающей, то специалистам, знакомым с особенностями коллекционирования в XVIII – первой половине XIX в., бросается в глаза мизерное количество произведений французских мастеров эпохи рококо, которые обычно преобладали в собраниях этого времени. Здесь мы видим обширную коллекцию полотен Гюбера Робера, очень ценимого в России. Его творчество знаменовало формирование нового классического вкуса, складывавшегося в Европе с середины XVIII в. и нашедшего теоретическое оформление в трудах Винкельмана. Работы немецкого ученого были хорошо известны в России, его труды, несомненно, присутствовали в библиотеке Голицыных. В каком-то смысле для своего времени это собрание было передовым.

Главную ценность коллекции представлял триптих Пьетро Перуджино «Распятие с предстоящими». Значимость произведения подчеркнута экспозицией ГМИИ, авторы которой согласно музейной традиции поместили шедевр в апсиде Белого зала. Выдающийся итальянский мастер эпохи Возрождения знаком русскому зрителю как автор трогательных мадонн. Работы в жанре per devozione privata – складных алтарей для частных молебен – не встречаются в российс-ких собраниях. Поражает способность мастеров этой эпохи в произведение небольших размеров вместить всю скорбь и все светлые надежды мира. Оказавшийся в Эрмитаже, этот триптих был продан в 1931 г. в Вашингтонскую национальную галерею.

Московский музей Голицыных просуществовал до 1886 г., когда его основатель решил распродать собрание, чтобы поправить дела в патронируемой семьей московской больнице. Однако тогда российские власти нашли возможность приобрести всю коллекцию для императорского Эрмитажа. Позднее она была распылена по разным собраниям Советского Союза, а в 1920–1930-е гг. многое было утрачено. Хочется надеяться, что ее сегодняшнее временное восстановление благодаря согласию многих, в том числе зарубежных музеев (Вашингтона, Минска, Еревана) послужит серьезным уроком потомкам.